В темной шахте раздается ужасный звук, заставляющий ползунов сходить с ума и бросаться на людей. А эти люди – рудокопы, которые постоянно стучат своими кирками. Ни на секунду не умолкает звук, ни на секунду не прекращается работа. День за днем, ночь за ночью заключенные добывают руду для королевства. Лишь их неустанный труд помогает государству людей противостоять полчищам кровожадных орков. В то время когда, король со своими вельможами обжирается деликатесами, заключенные вынуждены вымаливать у надсмотрщиков корку черствого хлеба. Многие рудокопы рады закончить жизнь в пасти ползуна, лишь бы остановить этот адский труд и не видеть этой проклятой руды…
За день до окончания смены в Старой шахте ,как обычно, кипела работа, но заключенные только и думали о том, как бы утаить побольше руды от стражников, чтобы пропить ее снаружи, при ярком солнечном свете. Вольмонду уже удалось спрятать несколько кусков от надзирателей, но он был переведен в другую штольню и теперь не мог работать спокойно, все время думая о своем тайнике. Сегодня, во время смены караульных, Вольмонд планировал вернуться к своей руде и забрать сокровище. Во время короткой передышки он подошел к одному из своих товарищей по несчастью:
- Послушай, Зорн, у меня осталось незаконченное дело в штольне, где я работал. Сегодня перед сном я хочу вернуться туда и разобраться с этой проблемой.
Зорн, высокий смуглый каторжник с седеющими волосами, пристально посмотрел на своего напарника. Они были знакомы совсем недавно, но Зорну сразу приглянулся ловкий и хитрый паренек. Немного помедлив, опытный рудокоп ответил:
- А от меня-то ты что хочешь? Я не пойду туда с тобой! И не проси! Мне уже достаточно неприятностей со стражниками. Да и тебе бы я не советовал нарываться, из-за этих проблем с ползунами надсмоторщики сейчас злые как черт знает кто!
- Я все понимаю… Если ты и остальные прикроете меня, я сделаю все быстро. Эти идиоты ни о чем не догадаются! Просто скажите, что… ну не знаю… что мне стало плохо! Да, точно! Мне стало плохо, и я поднялся к Яну немного передохнуть.
- А ради чего ты вообще так рискуешь? Что тебе понадобилось в той штольне?!
- Ну… - Вольмонд понизил голос - Ты наверняка знаешь, о чем мечтает каждый рудокоп в этой шахте…
- Тссс! Тише! – Зорн медленно положил кирку и отошел за стоящий рядом камень. Молодой рудокоп сперва удивился, а затем последовал за своим старшим товарищем.
- Хорошо, я помогу тебе. Но другие рабы не захотят делать это бесплатно. Им ведь тоже нужна руда, чтоб развеяться и отдохнуть после дьявольски долгой работы в шахте!
- Сколько?
- Так… Нас в этом коридоре пятеро… Я, ты… а вот Скотту и тем двум парням придется заплатить… Наверное, по куску руды каждому… Ты согласен? Если да, я договорюсь с ними…
- Черт! Это же почти половина от того, что мне удалось заныкать! Ну ладно, я согласен. У меня нет выбора… Скажи им, что я заплачу, как перепрячу свое добро, надеюсь, сегодня ночью.
- Хорошо. Пора возвращаться к работе ,пока караульные не заметили, что мы отлыниваем. – Зорн подмигнул приятелю, поднял свою кирку и вновь принялся дробить каменную стенку.
Вдруг под сводами пещеры со стороны главного ствола появилась фигура, облаченная в красные доспехи призрака – один из стражников шахты.
- Эй ты, жалкий ублюдок, подойди ко мне! – выкрикнул он в сторону одного из рудокопов.
Изможденный каторжник, еле держась на ногах, последовал приказу. Призрак, сняв флягу с поясного ремня, продолжал:
- Значит, так… Вечером отдашь мне руду, которую выкопал сегодня, а Яну скажешь, что эта жила истощилась. – Уже подвыпивший стражник отхлебнул рисового шнапса из фляги. На лбу у заключенного выступил холодный пот:
- Что?! Седрик, ты в своем уме?! Уже третий раз за смену! Ян не поверит мне!
- Да мне плевать! Если не хочешь сейчас получить в морду, тогда скажешь! – надзиратель сделал еще глоток и обратился ко всем: Сегодня последний день вашей смены, смотрите не попадитесь ползунам, а то мне потом отвечать. И только попробуйте кому-нибудь сказать, что я забрал вашу еду. – Мерзкая ухмылка проступила на лице Седрика, он нагнулся, поднял с подстилки несколько кусков сыра и яблоко, закинул их в поясной мешок и направился в главный ствол.
После скудного ужина Вольмонд предупредил своих товарищей и, взяв факел, медленно и осторожно направился в штольню, где был спрятан его тайник. Он проходил по темным коридорам Старой шахты, размышляя о том, как потратит свою руду. Вдалеке слышалось шуршание лапок ползунов, но Вольмонд не думал об опасности, он думал только о своей руде. Проходя по мрачным коридорам, он уже чувствовал восходящее солнце завтрашнего утра. Оставалось каких-то ничтожных семь часов до окончания смены.
Тень Вольмонда принимала странные очертания на неровных стенах каменного коридора. Воображение рудокопа рисовало картины из прошлого, он вспоминал свою жизнь до попадания за Барьер. Вспоминал свою беззаботную молодость в одной из рыбацких деревень на побережье Миртаны. Внезапно треск, раздавшийся из глубины главного ствола шахты, прервал его размышления. Кажется, глупый орк-раб опять сломал какой-то механизм в кузне на дне главного ствола. Немного постояв и убедившись, что вокруг все тихо, Вольмонд продолжил свой путь. Дойдя до штольни с тайником, он затушил факел и стал спускаться по лестнице. Глаза рудокопа медленно привыкали к темноте, и ему, наконец, удалось разглядеть нишу в стене, где была спрятана руда. Неожиданно Вольмонд увидел во мраке две фигуры. Они стояли, плотно прижавшись друг к другу. Дрожащая рука заключенного машинально тянулась к руде, он уже запихнул большую часть в мешок на поясе, но последний кусок проскользнул между пальцами и звонко ударился о каменный пол. Силуэты резко обернулись на звук, и Вольмонд узнал в них стражников – Седрика и Уруша. Оба они почти одновременно выхватили мечи, и вот рудокоп уже чувствует два холодных лезвия возле своего горла.
- Таааак… Кто у нас сдесь? – медленно проговорил Седрик, по-крысиному ухмыляясь – Вольмонд, грязный ублюдок, что это ты забыл тут посреди ночи?
В этот момент рука второго стражника сорвала мешочек с рудой с пояса заключенного. На морде Уруша выступила неприятная улыбка, больше похожая на оскал:
- Да у нас тут небольшое состояние – Уруш с размаха ударил Вольмонда по челюсти – Какого хрена ты прячешь руду, вместо того чтоб отдавать ее нам!? – он хотел ударить каторжника еще раз, но Седрик встал между ними.
- Стой, приятель… Избитый рудокоп – плохой рудокоп. Не трожь его больше… - он помедлил – а с тобой, сволочь, мы завтра разберемся - Седрик толкнул Вольмонда к лестнице.
От ужаса рудокоп не помнил, как оказался среди своих спящих товарищей. Не спал только Зорн. Лишь Вольмонд вошел в комнату, тот сразу обратился к нему:
- Ну как?
- Хреново. Меня замели…
- Что?! – Лицо Зорна перекосилось – Как?! Откуда они там среди ночи взялись?! Никто не приходил, не спрашивал про тебя… Они не могли знать!
- Они уже были там…
- Ладно, брат… не волнуйся особо. Давай спать, утро вечера мудренее…
Зорн похлопал друга по плечу и улегся на свой спальник. Вольмонд долго не мог уснуть, думая о потерянной руде.
Следующим утром после скудного завтрака все рудокопы отправились к выходу из шахты. После получения заработанной награды им предстоял путь в Старый лагерь, где они наконец-о смогут отдохнуть и развеяться после неустанного труда. В толпе таких же заключенных Вольмонд медленно вышел из пещеры. Яркий солнечный свет ударил ему в лицо, покачнувшись, он прикрыл глаза рукой. Он не видел солнца уже около месяца. Впереди, стоя на груде ящиков, заместитель Яна – широкоплечий Талом – раздавал рудокопам заработок. Он держал в руках помятый пергамент и, глядя в него, выкрикивал:
- Ферди! Шесть кусков! – Рослый волосатый рудокоп взял свое жалование и, сдав кирку, пошел к телегам. Талом продолжал:
- Скотт! Семь кусов!... Вольмонд! За твою вчерашнюю выходку – ни одного куска!
- Как!? Ни одного куска! – молодой каторжник попытался вырвать пергамент из рук Талома, но почувствовал грубый толчок в спину. Понурив голову, Вольмонд отправился к обозу с рудой.
Когда все рудокопы были в сборе, Седрик скомандовал, и караван, окруженный стражниками, направился к Старому лагерю.
Вольмонд, оглядываясь по сторонам, медленно брел около телег с рудой. На протяжении всего пути до ветхого деревянного настила через реку обоз лишь иногда встречал пасущихся падальщиков. Животных, осмелившихся слишком близко подойти к каравану, стражники отпугивали выстрелами из коротких луков. Иногда вдалеке, на опушке леса, появлялись глорхи и пристально наблюдали за цепочкой людей. После того, как руда была переправлена через речку, Талом разрешил остановиться на привал под засохшим деревом.
День разгорался яркими красками, солнце поднималось все выше и выше к зениту, впервые после заточения в сырой и промозглой шахте рудокопам было тепло и уютно. Когда время, выделенное на отдых, истекло, и Талом вновь поднял людей в путь, вся окружающая природа уже проснулась, и было слышно жужжание шершней у реки. Перед обозом открывался вид на узкую поляну, зажатую между двух скал. Трава колыхалась от ветра, как волны на море. Караван миновал луг, дошел до пещеры с гоблинами. Вдалеке виднелась красная черепичная крыша избушки охотника Кавалорна, а за ней темным силуэтом возвышалась мощная замковая башня. Это был Старый лагерь…

P.S. Форум по-прежнему ругается на длинные сообщения. Сделайте что-нибудь.

P.P.S. Оставляйте, пожалуйста отзывы после прочтения.

Истправлено.

Жалко, тему было бы можно развернуть.

БИОГРАФИИ

Ксардас
Ксардас родился в ***году в славном городе Малые Пруды, что на западном побережье материка. Об этом событии писали все газеты, столь удивительным и трагическим оно было. Мать умерла при родах, а отец удавился дома, увидев лицо сына – морщинистое, с крючковатым носом и глазами без зрачков. Таким образом, малютка попал в детдом, где и провел все свое детство. Там маленького Ксардаса обижали и дразнили, а также отбирали паек. Но после того, как он выковырял своим обидчикам глаза столовой ложкой, его стояли сторониться и даже побаиваться. Постепенно, он сообразил, что к чему, и стал сам отбирать у всех пайки. Однажды, против него созрел заговор – детдомовцы устали питаться вареной обувью и решили оспорить ксардасовскую монополию на еду, но сообразительный мальчуган быстро заметил готовящийся переворот и перегрыз во сне горло главному бунтарю. После этого его власть утвердилась на все годы пребывания в детдоме. Стоит также отметить, что там же рос и воспитывался другой известный маг – Пирокар. Обувная диета ему надолго запомнилась , поэтому в своем сердце сохранил ненависть к Ксардасу, и мечтал отомстить за те дни, в которые ему приходилось питаться огрызками собственных ногтей.
В возрасте 7 лет будущий некромант покинул уютные стены детдома и поступил в муниципальную школу. Там выяснилось, что детдом отделался легко. Поначалу над мальчиком Ксардасом тоже смеялись. Но после того, как пятерых особо смешливых нашли на школьном дворе обезглавленных и сваленных в кучу в центре пентаграммы, вершины которой венчались их головами, с торчащими из ртов зажженными свечами, смеху поубавилось. Большую часть своего времени Ксардас раздумывал над тем, как бы отомстить обидчикам, поэтому успеваемость его была не высока, в результате чего, ряд учителей тоже попал в список обидчиков. Вскоре на том же дворе обнаружили учителя насаженного на кол. Кто это сделал, так и не выяснили, но успеваемость Ксардаса на всякий случай резко возросла. Правда, на следующий год школу пришлось закрыть, ибо из нее ушли все учителя и ученики. Тогда будущий некромант поступил в бурсу, в которой тогда учился Пирокар. Годы обучения Ксардаса были относительно спокойными – лишь изредка случались неприятности, вроде демона в туалете или скелета в спальне. Но шутки бурсаков вообще были достаточно специфическими, поэтому на его мелкие шалости не обращали внимания. Единственным, что омрачало его жизнь был Пирокар. Он постоянно норовил запустить из-за угла файрболлом и уничтожить призванную нежить. За это Ксардас методично подкладывал ему в постель гоблина-скелета и подсовывал в еду разложившееся мясо с опарышами. В 15 лет Ксардас впервые влюбился. Случилось это когда, ошибшись с заклинанием, он случайно телепортировался в женскую баню. Там он и увидел вою возлюбленную – юную Летицию. Но, поскольку сексуальное образование он получил из жестких порножурналов , отнятых у старшекурсников, его сексуальная энергия, в сумме с магической, убила девушку на второй минуте знакомства. Вскрытие показало, что смерть наступила в результате повреждения большинства внутренних органов. Тяжкая потеря была страшным ударом по неокрепшей юношеской психике. Печали Ксардаса не было предела – именно тогда он и решил вплотную заняться некромантией. По окончании бурсы, он в рамках дипломного проекта, участвовал в создании печально известного магического барьера и оказался в его плену. Там он уединился в башне – и дальнейшая судьба знаменитого некроманта нам известна.

Ватрас

Родиной этого известного человека является большой город Варант. Ватрас родился в ***году под знаком петуха, что во много определило его судьбу. Все свое детство (до 7 лет) он провел дома, и ничего интересного или замечательного в те годы не произошло. Переломным моментом в его жизни стал второй класс школы – именно тогда он впервые влюбился. Видно так уж повелось, что любовь является определяющим фактором в жизни великих магов – Ватрас не стал исключением. Влюбился он всем своим существом, что называется, по уши, но чувство осталось неразделенным. Объектом его воздыханий стал его одноклассник, южанин Педро. Но маленький Педрик (так называли его одноклассники) любил приезжего нордмара Раульхопфа, который, в свою очередь, единственный из всего класса любил девушек. Так продолжалось десять лет, пока Педро, так и не добившись от бессердечного северянина взаимности, не повесился у того перед окном, держа в сведенных судорогой руках табличку с надписью «Раульхопф, любовь моя, я все тебе прощаю…». Об этой красивой истории писала вся желтая пресса. А Ватрас, потеряв возлюбленного, получил душевную травму на всю оставшуюся жизнь. Стоит отметить, что в те годы гомосексуализм считался в Варанте государственным преступлением, а уличенных жестоко карали – поэтому среди молодежи он был весьма моден и окутан ореолом романтики. Каждый молодой человек, не желающий казаться банальным, просто обязан был влюбиться в особь своего пола, а то, что им приходилось прятаться от государства, делало их героями.
Узнав о трагической смерти Педро, Ватрас пришел к тому месту, где тот висел и стал с сожалением рассматривать беспомощно раскачивающиеся бедра возлюбленного, которого не торопились снимать с ветки, ибо табличка сделала его преступником в глазах государства и героем – в глазах народа. Когда Ватрас оглянулся по сторонам и убедился, что рядом никого нет, в его голове созрел один план, и он принялся дергать Педро за ноги, чтобы сбросить того с ветки, заодно стащив с трупа штаны. Но в тот момент, на горе Ватрасу мимо проходил страж. Открывшаяся блюстителю порядка картина не оставляла возможности для двусмысленного толкования – и юноша загремел в тюрьму. Приговор за гомосексуализм был суров – Ватраса одели в позорную голубою робу и выслали в тюремный городок Хоринис, о котором по всей Миртане ходила дурная молва.
Но находчивость осужденного достойна похвал – и в Хоринисе, где таких ссыльных еще ни разу не видели, он представился как маг воды. А поскольку служителей Аданоса там видели последний раз еще до создания барьера, то ему поверили. Таким образом, государственный преступник неплохо устроился на площади города, рассказывая людям разные выдуманные байки про бога воды и показывая им фокусы. Там он закрутил роман с одним магом огня – мастером Исгаротом, с которым он вел тайную закодированную любовную переписку. Известен даже случай, когда Сам Безымянный передавал одну такую записку (после чего Ватрас стал приговаривать: «На этого парня можно положиться – он точно передаст»). Кстати, именно с Героем связаны самые тяжелые для Ватраса дни – ибо тот взялся требовать от него совершения магических чудес и просил руководства при операции по восстановлению Глаза Инноса, но лжемаг чудом выкрутился из щекотливой ситуации, ввязав в это дело еще и Ксардаса с Пирокаром, на которых и взвалил все трудности. После путешествия на остров Ирдорат, в обратном пути Ватрас повесился на мачте корабля, держа в руках табличку «Диего, любовь моя, я все тебе прощаю…».

Autor: Феникс

Пирокар

Пирокар родился в *** году в канаве, около города Малые Пруды, заполненной легко воспламеняющейся жидкостью называемой «пирокар», в последствии эта жидкость стала называться нефтью. Обстоятельства его рождения и получения имени свидетельствуют о божественном проведении. Ведь Пирокар сразу после появления на свет попытался создать файербол, мать заметившая неладное пыталось предупредить своего новорожденного сына об опасности таких действий в заполненной легко воспламеняющейся жидкостью яме, и в ужасе кричала «пирокар». Подбежавшие на крик отец обнаружили новорожденного и кучку углей, после чего решил, что верная жена бросила его с ребенком на руках. Это стало настоящим шоком для простого фермера. Так Пирокар обрел свое имя и попал в детдом.
В этом детдоме Пирокар быстро навел свои порядки. Пирокар стремился ко всеобщему равенству всех в детдоме, но вскоре понял что это недостижимая утопия. Тогда он попытался сделать жизнь в дет доме счастливой для большинства для достижения этой цели он решил отнимать пайки и обижать самых слабых и уродливых, в их число попал и Ксардас. Созданное Пирокаром общество нравилось всем, кроме вечно обделенного Ксардаса, который при помощи столовой ложки сорвал, практически удавшийся, социальный эксперимент и вскоре захватил власть в свои руки. Пирокар пытаясь вернуть утраченные брозды правления начал готовить заговор, но Ксардас обо всем пронюхал и ночью загрыз одного из заговорщиков, на которого Пирокар свалил всю ответственность за заговор. После такой зверской расправы бедному мальчишке ничего не оставалось как затаится и подсесть на обувную диету. Но время шло, ботинки кончались, а свергнуть узурпатора не удавалось. Именно в те времена в сердце Пирокара поселилась ненависть к Ксардасу. По достижении 7 лет Пирокар покинул детдом, навсегда оставшийся темным пятном в его памяти, и поступил в бурсу. На этот раз наученный жизнью ребенок не стремился к всеобщему равенству, он понял, что его предназначение – служение Инносу. К тому же у него обнаружились врожденные способности к магии, благодаря которым он быстро завоевал уважение среди сверстников, а в последствии и среди магов.
Но уже через год у будущего мага появилась еще одна цель в жизни, в бурсу поступил Ксардас, и Пирокар решил отомстить ему за все обиды. Поначалу наш юный маг хотел просто спалить своего бывшего угнетателя в сартире, но маги-преподаватели строго следили за дисциплиной. Пирокар не хотел рисковать своей карьерой и поэтому ограничился подбрасыванием Ксардасу в спальню демонов, и несколькими дерьмобомбами в туалете (Старое и уже забытое заклинание, позволяющее искупать жертву в дерьме). Любимым занятием Пирокара была охота на всякую нежить вызванную его соперником, в качестве мести Ксардас обычно подкладывал ему скелет-гоблина в постель. Именно с этими странными зверьками Пирокар и лишился своей невинности. Новые ощущения Пирокару понравились, он пытался вызвать скелет-гоблина самостоятельно, но вместо этого у него получались только огненные демоны. Тогда Пирокар стал еще сильнее доставать Ксардаса надеясь на то, что некромант подкинет ему очередной скелет в постель. Пирокар не ошибся в расчетах, Ксардас за каждую обиду расплачивался новым скелетом в кровати, а иногда даже добавлял к скудному рациону Пирокара разложившееся мясо с опарышами, что его несказанно радовало. Вскоре Пирокар написал дипломный проект на тему «Сексуальные взаимоотношения с нежитью или способы избежать разврата в мужском монастыре», блестяще его защитил и был направлен в монастырь Хоринеса.
Дальнейшая его судьба нам известна.

Честно я ржал